Когда открыли Мегионское месторождение, рядом обнаружили ряд перспективных структур: Белозерное, Мартовское, Солнечное, Новогоднее, Самотлорское... Все в болотах. Как к ним подступиться?

Об этом  рассказывал Лев Иванович Ровнин -легенда тюменской геологии, наш земляк, тот, кто испытал Березовский фонтан в 1953 году. С этого момента  началась эпоха газонефтяных открытий в Западной Сибири.

16 лет Лев Иванович Ровнин проработал в  Тюмени: от коллектора до главного геолога Главного управления «Главтюменьгеология». При его активном участии были открыты крупнейшие в мире Уренгойское, Медвежье, Усть-Балыкское, Самотлорское месторождения…

Лев Ровнин рассказывал, как сидел над картой стотысячного масштаба, и все думал: Мегионскую экспедицию создали, а куда идти? И помог случай. Утвердил главный геолог скважину на Белозерной структуре. Когда пробурили ее, получили нефть.

Лев Ровнин

А дальше интересен сам мыслительный процесс поиска, который происходит в голове геолога.

Вот как об этом рассказывал Лев Иванович:

«Я сравнил отметки нефтяного горизонта Мегионской и Белозерной структур, и оказалось, что контакт нефть – вода на одной глубинной абсолютной отметке. Естественно, я задумался. Раз отметка контакта одинаковая, то возможно, что и между структурами может быть нефть, хотя по данным сейсморазведки там искать нечего. Но одинаковая отметка контакта нефть – вода на двух соседних поднятиях мне как геологу говорила о многом. Поэтому на других поднятиях бурить скважины не разрешал, а решил пробурить скважину в прогибе, между структурами в надежде вскрыть там нефтяной пласт. В Министерстве геологии РСФСР сразу на меня набросились: «Ровнин, ты сдурел, что ли? Меж структур буришь!» Да и Фарман Салманов засомневался: на кой это надо?! Пришлось сказать ему: «Сиди, молчи!» Пробурили скважину, поехали с Владимиром Абазаровым, начальником Мегионской экспедиции, на ее испытания и получили... фонтан! Тысячу тонн нефти в сутки! У меня на снимке этот фонтан есть.

Рассуждаю далее: раз меж структур оказалась нефть, то вполне вероятно, что все окружающие прогибы – это единый тектонический свод, его структуры – это одно целое месторождение. Опубликовал научную статью, заявил, что это будущая перспективная зона – большой Самотлор. Показал свои выкладки Фарману Салманову, он согласился: это возможно, конечно, но надо бурить. Ну, так бури, говорю!»

В 1962 году сейсмическая партия № 25 Сургутской нефтеразведочной экспедиции приступила к работе на территории Нижневартовского района. Возглавлял сейсмопартию 27-летний инженер-геофизик Леонид Кабаев.

Леонид Кабаев

Район работ сейсмопартии – полторы тысячи квадратных километров. Почти безлюдная территория, усеянная озерами.

«Самотлор» в переводе с языка хантов означает «мертвое озеро». Здесь не водилась живность, а вода была отвратительной на вкус. Местные жители избегали этих мест, но геологи решили попытать счастье именно здесь. В 1960-х годах началась прицельная разведка.

Впервые геологи оказались в этих местах еще в 1947 году: партия из Новосибирска проводила здесь геологическую съемку. В 1954 году в Нижневартовском районе завершилось бурение Покурской опорной скважины, проходка которой велась по заданию Министерства геологии СССР с целью выявления глубинного строения земных недр, а также поиска углеводородов. И хотя нефть в тот раз не обнаружили, зато получили информацию о геологическом разрезе территории.

Зимой 1956-1957 гг. здесь работала аэромагнитная экспедиция треста «Сибнефтегеофизика» из Новосибирска. А летом 1957-го проводилась гравиметрическая съемка по маршруту от Сургута до реки Вах. С 1957 по 1959 год действовали две сейсмопартии, а в сезон 1959 -1960 – гравиметрическая партия.

Базовым для сейсмопартии № 25 стал небольшой поселок Нижневартовский – будущая столица Самотлора.

В отчете сейсмопартии, составленном по итогам полевого сезона, были даны параметры Самотлорской структуры – 60–70 квадратных километров. Также геофизики обнаружили «незначительную площадь» – 2,5 на 5 километров, названную Мало-Самотлорской структурой.

Чудо-озеро в топких сибирских болотах удивило мир своими щедротами. Еще бы! Полученный в мае 1965 года бригадой по испытанию мастера Петра Безродного фонтан в 1000 тонн в сутки возвестил миру об открытии нового нефтяного гиганта. Кто бы мог подумать, что «мертвое озеро» заговорит.

…Никому ещё не удавалось бурить на болотах. Бездорожье, зыбкие почвы, для которых ещё не придумали технологии, позволяющей «распечатывать» недра. С таким-то багажом отягчающих обстоятельств «ввязаться в драку» могли позволить себя только люди убеждённые, и уж точно – увлечённые. Как бы сегодня сказали, имеющие «драйв».

Брать Самотлор руководство Главка поручило Владимиру Абазарову, начальнику Мегионской экспедиции.

Владимир Абазаров

«Мне посчастливилось готовить кухню для самой первой скважины на Самотлоре и увидеть здесь первый громоподобный фейерверк нефти», – рассказывал спустя годы Владимир Алексеевич.

В конце навигации 1963 года, получив готовую карту Самотлорской площади, Абазаров со своей командой решил тащить станок на Самотлор из Мегиона. Но высадившись на озере в глубокий по пояс снег, поняли, что станок ставить нельзя, пришлось дислоцироваться на берегу.

«Бог создал Землю, а дьявол Самотлор», – так шутили первооткрыватели. Легкие вездеходы уходили под лед – болота не промерзали. Тракторы вязли. Порой из воды приходилось вытаскивать и самих покорителей нефтяной целины. Зимник восстановили только во второй половине февраля 1964 года. Двадцать с лишним километров шли почти 25 суток. Обстановка сродни военной. Озеро напоминало поле боя. Неслучайно осваивать Самотлор приехали бывшие фронтовики.

Первую самотлорскую скважину бурила бригада участника Великой Отечественной войны Григория Ивановича Норкина. Григорий Норкин ушел на фронт летом 1941-го. Брал Берлин, освобождал Прагу. Был дважды ранен. И каждый раз из госпиталя возвращался на фронт. Он рассказывал, что геологом решил стать еще во время войны, пообщавшись с однополчанами из Саратова, которые уже вкусили этот азарт геологического поиска. Так танкист и бывший председатель колхоза «Красный промысловик» Норкин еще задолго до окончания войны выбрал себе новую профессию и никогда об этом не жалел.

Обучившись премудростям бурения, проработав несколько лет в «Саратовнефти», он в 1959 году приехал в Сибирь, как только почувствовал, какой масштаб работ там открывается перед геологами.

Норкину сопутствовала удача: он стал первооткрывателем двенадцати нефтяных и газовых месторождений. Среди них- Аганское, Варьеганское, Нижневартовское, Ермаковское, Белозерское, Северопокурское... Но главной победой считал Самотлор.

Григорий Норкин

Условия были тяжелые, на буровой – один вагончик с железной печкой и рацией на столе. Буровики после смены уходили в поселок на отдых. А Норкин оставался. Спал прямо на буровой, боялся пропустить самое важное.

«Скважина какая-то все время живая», – докладывал Норкин начальству. И не ошибся.

Радиограмма начальника Мегионской нефтеразведочной

экспедиции В. А. Абазарова начальнику

Тюменского геологического управления Ю. Г. Эрвье

29 мая 1965 года

На скважине Р1 Самотлора в интервале 2 123–2 130

метров получен нефтяной фонтан.

Визуальный дебит более 300 кубометров в сутки.

22 июня 1965 года

На Р1 Самотлора после дострела всей мощности пласта

в интервале 1 693–1 736 метров получен фонтан безводной нефти

с визуальным суточным дебитом более 1 000 кубометров

Это была победа!

Когда летом 1965 года, уже после получения фонтана на Р-1, Абазаров показал каротажную диаграмму председателю Российского ВСНХ Степану Ивановичу Кувакину, геологу по специальности, тот в восторге воскликнул: ««Ребятушки, да я еще не видывал такого в своей жизни!»

С началом поиска границы месторождения постепенно раздвигались. Тридцать километров с запада на восток и пятьдесят километров с юга на север – такого гигантского месторождения геологи еще не видели. Специалисты оценили запасы Самотлора в 7 с лишним миллиардов тонн нефти, извлекаемые почти в 3 миллиарда. По мере набора информации о строении Самотлора на месторождении происходили все новые открытия. Оказалось, что выявленный вначале продуктивный слой на глубине около 1700 м мощностью 200 м – только «вступление» в кладовые месторождения. Вскоре был обнаружен главный купол Самотлора, уходящий вглубь на 3000 м и занимающий площадь около 1500 км². 

Опыта эксплуатации таких месторождений не было еще в мировой практике. Рассматривались два варианта: осушить озеро-болото или построить на нем эстакады и бурить с площадок, как на морских нефтепромыслах в Баку. Первый вариант был отвергнут из-за опасности пожара, так как сухой торф мог вспыхнуть, как порох. Второй – из-за длительности строительных работ. Наконец, был найден третий вариант: промысел решили создавать прямо на озере, отсыпая искусственные острова для буровых вышек. Начальник Главтюменнефтегаза Виктором Муравленко подписал приказ о вводе Самотлора в эксплуатацию в 1969 году.

 Свои воспоминания о тех днях оставил начальник Нижневартовского управления буровых работ № 1 В.И. Хлюпин:

«…Наконец-то нас пустили на Самотлор. Собрались как на пожар. Впрягли трактора. За двое суток проперли двадцать верст. Спасибо Деду Морозу. Сходу врезались в «окно» (непромерзшую топь). Ухнул туда буровой блок, 124 тонны, и никаких следов, будто его и не было вовсе. Семь суток пихали бревна в провал. Полушубки на морозе звенели, как кольчуги. Выдернули блок. Рванули дальше».

Первым пробурить первую промысловую скважину на Самотлоре под номером 200 выпало на долю Степана Повха. Замерзла техника, крошился металл.  Самотлор  сопротивлялся.

2 апреля первая промысловая скважина № 200 Самотлорского нефтяного месторождения была  подключена к нефтесборной сети. Первая промышленная нефть Самотлора! 

Летом 1972 года 43-летний Степан Повх трагически погиб – утонул в реке Вах. Позже его именем назовут месторождение в Сургутском районе, вахтовый поселок, нефтегазодобывающее управление, улицы  в Нижневартовске и Когалыме 

В августе 2008 года на мемориале «Звезды Югры» в Ханты-Мансийске появилось имя Степана Повха – человека, который в числе первых пришел на зов Самотлора.

Самотлор во многом определил вектор развития СССР. Сибирская нефть оказалась самой дешевой. Самотлорское месторождение стало испытательной площадкой нефтедобывающей отрасли. Здесь разрабатывались новые технологии и ставились трудовые рекорды. 

Наступило время промышленного освоения Самотлора.

А геологи уже шли дальше на Север.

Служба информации